|
|
Журнал ФИЗИОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА, 2002, том 28, №
I. с. 23-34
О ТАК НАЗЫВАЕМОМ АЛЬТЕРНАТИВНОМ ЗРЕНИИ ИЛИ ФЕНОМЕНЕ ПРЯМОГО ВИДЕНИЯ
Н. П. Бехтерева, Л. Ю. Ложникова, С. Г.
Данько, Л. А. Мелючева,
С. В. Медведев, С. Ж. Давитая
Институт мозга человека РАН, Санкт-Петербург
Международная академия развития человека,
Москва
Международная академия человековедения,
Санкт-Петербург
(С сокращениями)
В работе представлены первые результаты изучения явления
так называемого альтернативного или прямого видения зрячих и слабо видящих лиц
и ряда проявлений мозговой активности. Целью работы являлась попытка
верифицировать сами факты альтернативного (прямого) видения и проверка
возможности измерения связанных с ними физиологических параметров. В настоящем
сообщении приводятся результаты визуального наблюдения поведения лиц,
предъявляющих способность видеть с закрытыми глазами, и электрофизиологического
исследования (ЭЭГ, вызванные потенциалы) мозга этих лиц.
В исследовании принимали участие 7 учащихся старших
классов средней школы, прошедших обучение по методу В.М. Бронникова.
Все испытуемые продемонстрировали возможности альтернативного
(прямого) видения в различных условиях испытаний.
Данные ЭЭГ подтверждают перестройку мозга на другой режим
функционирования при проведении функциональных проб с
"рассматриванием" предметов с завязанными глазами. Наиболее
демонстративны изменения бетта-активности. При исследовании ВП выявлены факты
статистически достоверных различий ВП в условиях классификации изображений без
маски и в маске. Эти различия индивидуальны и нестационарны по своим
проявлениям. В обсуждении подчеркивается предварительный характер исследования,
выявленные сложности применения инструментальных методик. В то же время
результаты исследования признаются положительными как в отношении существования
явления, так и в отношении возможности изучения его объективных коррелят.
Дискутируется предположение об участии "кожного
зрения", а также активации резервов мозга в реализации исследуемого
явления.
В последнее время в ряде городов России и государств СНГ
проводится обучение так называемому альтернативному или прямому видению зрячих,
слабо видящих и слепых лиц по методике В.М. Бронникова [1, 2]. Возможность
прямого видения, естественно, вызывает большие сомнения, как относительно
самого существования феномена, так и относительно его физиологического
объяснения. Авторы считают целесообразным представить первые результаты своих
исследований по изучению самого явления и некоторых его мозговых коррелят.
Настоящая работа представляет собой пилотное и сугубо предварительное
качественное исследование, не претендующее на выявление каких-либо
количественных закономерностей. Это связано прежде всего с неоднородностью
контингента испытуемых и трудностью работы с ним. Целью исследования явилась
попытка верифицировать сами факты альтернативного (прямого) видения и
возможность измерения связанных с ними физиологических параметров
(физиологических коррелят). В настоящей статье приводятся результаты
визуального наблюдения за поведением лиц, претендующих на способность видеть с
закрытыми глазами, а также результаты электрофизиологического исследования
(ЭЭГ, вызванные потенциалы) мозга этих лиц.
МЕТОДИКА
В исследовании принимали участие 7 учащихся старших
классов средней школы, прошедших обучение так называемому альтернативному или
прямому видению по методу В.М. Бронникова На лицо всем испытуемым накладывали
черную маску, изготовленную из непрозрачной материи и закрывающую лицо, начиная
со лба до губ, и предлагали прочесть текст из предложенной наблюдателем книги,
брошюры, разового текста-объявления.
С целью проверки наличия данного феномена С.В. Медведевым
был проведен эксперимент с двойным слепым контролем. Для испытуемой К.З. были
изготовлены две идентичные "слепые" маски из термопласта, закрывающие
часть лица от линии волос вверху и до линии верхней губы внизу, а также до
ушей - сбоку. Одна маска была дана К.З. для тренировки, другая находилась
в лаборатории. Было сказано, что на экране компьютера будут появляться буквы,
цифры или знаки, которые нужно будет называть. На самом деле в эту последовательность
были замешаны фотографии физиологических экспериментов, приборов, которые
испытуемой были неизвестны. Различные стимулы были замешаны в случайном порядке,
неизвестном присутствующим, наблюдавшим за ходом эксперимента. Изображение
предъявлялось на 15-дюймовом жидкокристаллическом цветном экране компьютера.
Всего было предъявлено 48 изображений. Компьютер располагался так, чтобы никто
из присутствующих не мог видеть изображения. Никаких гладко - отражающих поверхностей
сзади компьютера не было. Все наблюдатели находились не ближе 3 м от испытуемых.
Двое наблюдателей вели раздельно протокол. На испытуемую одевалась маска,
лежавшая до этого в лаборатории, к которой испытуемая и никто из группы ее
обучающих ранее не имели доступа. Межстимульный интервал варьировал в пределах
5-10 с. Отведения ЭЭГ осуществлялись посредством 19 мостиковых электродов,
расположенных в стандартных отведениях системы 10-20. В качестве референтных
использовались объединенные электроды, размещаемые на мочках ушей. Испытуемые
лежали на удобной кровати при обычном естественном освещении в комнате. Регистрация
биопотенциалов проводилась в покое при закрытых глазах, при открывании глаз,
при фотостимуляции, гипервентиляции и мысленном воспроизведении зрительных
образов и реальном рассмотрении предметов и текста в тех же условиях. Испытуемому
предлагалось "включать" альтернативное (прямое) видение, что
контролировалось возможностью чтения и опознания рисунков при наличии маски
на лице, препятствующей обычному зрению . Сравнивали ЭЭГ при "включенном"
и "выключенном" альтернативном видении.
При проведении регистрации вызванных потенциалов (ВП)
испытуемый располагался в кресле перед столом, на котором на расстоянии 120 см
от лица испытуемого располагался монитор компьютера. На экране в случайном
порядке равновероятно предъявлялись 20 различных черно-белых изображений, 10 из
которых относились к классу объектов живого мира (слон, стрекоза, улитка и
т.д.), 10 - к неживым объектам (телефон, стол, авторучка и т.д.). Время
экспозиции изображения составляло 100 мс. Через секунду после окончания
экспозиции предъявлялся знак вопроса, служивший разрешительным знаком для
моторной реакции испытуемого. Испытуемый должен был реагировать нажатием
находящейся в руке кнопки 1 раз в случае, если перед этим предъявлялся живой
объект, и 2 раза, если предъявлялся неживой объект. В паузах между экспозициями
в центре экрана предъявлялось изображение точки, на которой испытуемый должен
быть фиксировать взор. Пробы следовали с интервалом, случайно варьировавшим в
пределах 5.5-6.5 с. Всего в одном сеансе исследования предъявлялось 240 или 480
проб.
Усиление ЭЭГ и ЭОГ осуществлялось в полосе пропускания
1.5-100 Гц при частоте дискретизации 250 Гц. Электрическая активность, ЭОГ и
сигналы кнопки вводились в регистрирующий компьютер при визуальном контроле
качества сигналов и правильности реагирования испытуемого.
При проведении исследований ВП использовался
аппаратурно-программый комплекс, разработанный в ИМЧ РАН (программисты В.А.
Пономарев, Р-А. Бразовский, В.А. Поляков). Программное обеспечение позволяет,
наряду с синхронным накоплением вызванных реакций, осуществлять
автоматизированную оценку и представление статистической достоверности отличия
отсчетов усредненного ВП от среднего значения процесса на престимульном
интервале на основе непарного критерия Стьюдента, и различий отсчетов
сравниваемых ВП, полученных при различных условиях регистрации, на основе
парного критерия Стьюдента. Вычисление разностных ВП и статистическая оценка разностей
(сравнение ВП) в имеющейся системе возможны только для процессов,
зарегистрированных в одном сеансе.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Визуальное наблюдение. Все 7 человек легко читали в
маске, плотно закрывающей глаза, практически любой предъявленный текст, лишь
иногда на незнакомых словах имели место короткие паузы, также испытуемые
свободно передвигались в помещении, обходя препятствия (кресла, стулья).
Испытуемая К.З. в "слепой" маске из термопласта
уверенно, без задержки называла знаки, а также описывала картинки на экране
компьютера, о существовании которых она не была предупреждена По результатам
экспозиции отмечено 100%-ное опознание предъявлений в файлах, а также
совпадение записей двух протоколов. Протоколы подписаны участниками
исследования и хранятся в архиве Института мозга человека РАН.
Электроэнцефалограмма. Испытуемая К.З. На ЭЭГ, снятой
при закрытых глазах без маски, регистрируется практически нормальная биоэлектрическая
активность. Альфа-ритм хорошо модулирован, имеет частоту 10 колебаний в секунду
(кол/с). Реакция на стандартные функциональные пробы в норме. Испытуемой на
глаза накладывается "глухая" черная маска. Характер ЭЭГ не изменился.
Дано задание: "включить" альтернативное (прямое)видение и представить
себе экран с точкой посредине. ЭЭГ стала на 15-20% ниже по амплитуде, пространственное
распределение ритмов, по-прежнему, в норме, ни заострения альфа-ритма, ни
усиления острых волн не наблюдается. При выполнении задания: "рассмотреть"
картинку на обложке книги и прочитать текст под ней, на ЭЭГ, записанной от
передних отделов мозга, появилась и далее сохранялась до окончания пробы высокоамплитудная
острая бетта-активность с частотой 28-30 кол/с. Постепенно по ходу выполнения
задания бетта-ритм распространился на все отделы височных долей обоих полушарий.
В левой теменно-затылочной области наблюдалось усиление медленных волн. После
успешного выполнения задания и "отключения" альтернативного зрения
по просьбе исследователя на ЭЭГ полностью исчез острый бетта-ритм, ЭЭГ вернулась
к исходному состоянию.
Испытуемый В.Б. В начале исследования В.Б. насторожен.
На ЭЭГ регистрируется низкоамплитудная (от 12 до 20 мкВ), уплощенная, дезорганизованная
биоэлектрическая активность. Через несколько минут испытуемый привыкает к
условиям записи, успокаивается, амплитуда биоэлектрической активности увеличивается.
Появившийся альфа-ритм имеет правильное пространственное распределение, частоту
10 кол/с. Единичные низкоамплитудные медленные волны наблюдаются во всех отведениях
ЭЭГ, чаще - в перед нецентральных отделах, справа больше, чем слева. После
одевания маски и предложения "включить" альтернативное (прямое) зрение
на ЭЭГ наблюдалась короткая (до 4 с) реакция десинхронизации биоэлектрической
активности, небольшое усиление ветта-активности в височных отделах, затем
короткая (1-2 с) вспышка альфа-активности, за которой последовал ответ - "есть".
Предъявление точки, нарисованной на листе бумаги, заметных изменений в ЭЭГ
не вызвало. Рассматривание обложки книги с картинкой и чтение текста сопровождалось
кратковременным уменьшением амплитуды биоэлектрической активности. Устойчивых
изменений ЭЭГ во время выполнения заданий с использованием альтернативного зрения не наблюдалось. Запись ЭЭГ проводили
многократно. Каждый раз изменения на ЭЭГ были минимальными и транзиторными.
Испытуемая Ж.Н. Альфа-ритм неустойчив. Низковольтные медленные
волны наблюдаются во всех отведениях ЭЭГ. На эти волны накладываются волны
более высокой частоты и меньшей амплитуды. По амплитуде и периоду медленные
волны преобладают в теменно-височно-затылочных отделах обоих полушарий, имеют
частоту 2-3 кол/с, слева выражены немного больше, чем справа. Деформированные
комплексы "острая волна-медленная волна" наблюдаются в височно-заты-лочных
отделах, слева больше, чем справа. В фоновой записи вспышки пароксизмальной
активности регистрируются в средних и задних отведениях ЭЭГ, на фоне стандартных
функциональных нагрузок они распространяются в передние отделы мозга вплоть
до лобных. В переднецентральных отведениях во вспышках преобладает тетта-активность
с частотой 5-6 кол/с. В височно-затылочных наблюдаются альфа- и дельта-колебания
с включением комплексов "острая волна-медленная волна". После одевания
маски и просьбы "включить" альтернативное (прямое)
зрение на ЭЭГ наблюдалось небольшое уменьшение
амплитуды биоэлектрической активности. При рассматривании рисунка на обложке
книги и чтении мелкого текста в передне-центральных и височных отделах обоих
полушарий появился острый бетта-ритм с частотой 28-32 кол/с, локальный очаг
медленных волн и комплексов "острая волна-медленная волна" в левой
теменно-височно-затылочной области стал более четким. Все тесты испытуемая
выполняла быстро и без ошибок. После "отключения" по просьбе экспериментатора
альтернативного (прямого)
зрения ЭЭГ возвращалась к исходной.
Испытуемая Н.М. На ЭЭГ регистрируется диффузно измененная
биоэлектрическая активность. Альфа-ритм деформирован, заострен, имеет частоту
9 кол/с. Медленные волны преобладают в правой височной области. Острые волны
и единичные деформированные комплексы "острая волна-медленная волна"
наблюдаются в темен-но-затылочных отделах обоих полушарий, справа больше,
чем слева. Вспышки пароксизмальной активности регистрируются в передних и
задних отделах головного мозга. После одевания маски и "включения"
альтернативного (прямого)
зрения в ЭЭГ, по сравнению с исходной,
уменьшилась выраженность медленных волн и активности типа "острая волна-медленная
волна". Все тесты выполнялись быстро, без устойчивых изменений на ЭЭГ.
При рассматривании яркой картинки на обложке книги в ЭЭГ наблюдалась преходящая
реакция десинхронизации биоэлектрической активности. Кратковременное (около
2 с) увеличение низкоамплитудной бетта-активности с частотой 28 кол/с появлялось
в момент начала чтения мелкого текста в книге.
Испытуемый В.М. На ЭЭГ преобладают низковольтные
медленные волны тетта- и дельта-диапазона, на которые накладывается
деформированный, неустойчивый альфа-ритм. В правой теменно-затылочной области
наблюдаются единичные комплексы "острая волна-медленная волна". В
височных отделах обоих полушарий (S > D)
регистрируется острый бетта-ритм с частотой 22-28 кол/с. После одевания маски и
"включения" альтернативного видения на ЭЭГ практически полностью
исчезал альфа-ритм, что сохранялось и при выполнении тестов. Во всех отведениях
доминировали медленные волны, в переднецентральных отделах мозга - в виде
вспышек. В ходе исследования пациент увлекся работой. Из ЭЭГ полностью исчез
бетта-ритм и больше не появлялся ни при "включении" альтернативного
видения, ни при чтении в маске незнакомого текста, ни при описании предъявленного
рисунка.
Испытуемый БЛ. На ЭЭГ регистрируется деформированный
альфа-ритм, имеющий правильное пространственное распределение, частоту 10
кол/с. Единичные комплексы "острая волна-медленная волна" наблюдаются
в задневисочных отделах обоих полушарий, справа больше, чем слева. Грубых
патологических изменений на ЭЭГ нет. Определение рисунка и чтение в плотной
маске с закрытыми глазами проходили быстро, четко, без ошибок и как-то очень
обыденно. При этом видимые изменения на ЭЭГ отсутствовали.
Испытуемый Л.А. На ЭЭГ регистрируется низкоамплитудная
дезорганизованная биоэлектрическая активность с амплитудой 20-25 мкВ.
Альфа-ритм деформирован, неустойчив, перемежается с острыми и медленными
колебаниями. Медленные волны регистрируются во всех отведениях ЭЭГ, преобладают
в правой теменно-височной области. На фоне стандартных функциональных нагрузок
в правой височной области наблюдаются единичные комплексы "острая
волна-медленная волна". После одевания маски и "включения" альтернативного зрения через 3 с в ЭЭГ появилась
короткая вспышка острого бетта-ритма с частотой 28 кол/с и отчет -
"готов". Амплитуда бетта-ритма снизилась. Рядом с испытуемым лежала
приготовленная книга. Он взял ее без команды и сразу начал быстро читать вслух.
При этом в ЭЭГ усилился острый бетта-ритм. Испытуемого попросили прочесть тот
же текст без маски. Читал он медленно, часто сбивался, путал слова, объясняя
это тем, что он плохо видит мелкий текст. При таком чтении на ЭЭГ бетта-ритм
полностью исчез. Исследования биоэлектрической активности при выполнении
различных тестов проводили 4 раза. Пациент с врожденной дегенерацией зрительных
нервов быстро привык к условиям работы. Самостоятельно приходил на исследование
и уходил, свободно ориентируясь в помещении. При выполнении одних и тех же
тестов выраженность и частота бетта-ритма на ЭЭГ постепенно уменьшались (от 28
до 20 кол/с).
При всей разнородности ЭЭГ обследованных лиц при пробах
на альтернативное (прямое)
зрение и особенно при чтении наблюдалось
выраженное снижение альфа-ритма и появление, главным образом в передних отделах
мозга, бетта-активности с частотой более 20 кол/с. У испытуемого В.Б., владеющего
альтернативным (прямым)
зрением уже 8 лет, появление
бетта-ритма в сходных условиях наблюдалось только в неоптимальном физическом
состоянии.
Вызванные потенциалы. Испытуемый В.Б. Первоначально
исследования проводились при открытых глазах испытуемого. В первых сеансах мы
столкнулись с неожиданно большим количеством ошибочных классификаций (до 40%),
нараставшим к концу сеанса, при этом субъективно испытуемый считал задание
нетрудным и на укороченных пробных сериях работах без ошибок. По-видимому, это
объяснялось недостаточным вниманием к казавшемуся нетрудным заданию, потерей
концентрации на восприятие изображений. После соответствующих разъяснений в
следующих сеансах испытуемый работал практически без ошибок (1-2 ошибки на 240
проб). Для усреднения в этом и других случаях после визуального контроля
записей оставлялось порядка 55-65% проб, остальные пробы исключались ввиду
присутствия в них выраженных потенциалов ЭОГ, двигательных или мышечных
артефактов.
Вызванные потенциалы (ВП) с достоверно отличающимися от
престимульного интервала отсчетами имели место в большинстве отведений
(исключение составляли правые передне- и средневисочные отведения), однако
характер их был неодинаков в различных зонах. Так, в лобных зонах были выражены
среднелатентные (латентность порядка 200-300 мс) компоненты ВП на предъявление
анализируемого изображения и практически отсутствовали ВП на предъявление
разрешительного знака. В центральных и теменных зонах эта разница была менее
выражена, еще менее она была заметна в затылочных зонах. Однако в затылочных
зонах достоверные ответы имели и более коротколатентные (латентности 100 мс и
менее) ВП, которые принято считать отражающими процессы именно в зрительной
коре. Подобные компоненты можно было заметить и в левой, и в центральной
теменной коре, однако там они маскировались остаточным шумом ?-активности,
хорошо выраженной у испытуемого даже при открытых глазах, и не достигали уровня
достоверности.
Сравнение результатов накопления ВП в условиях I (открытые глаза) и в
условиях II (работа с
маской) выявило следующее. Характер среднелатентных компонентов ВП на
предъявление классифицируемых изображений в лобных, центральных и теменных
зонах не изменился. Наиболее заметным было различие ВП в затылочных зонах.
Здесь в условиях II
относительно коротколатентные компоненты ВП, которые были достоверно выражены в
условиях I, не были
сколько-нибудь заметны. К сожалению, мы не имели технических возможностей
статистически сравнить ВП, зарегистрированные в разных исследованиях.
С целью проверки повторяемости результатов и
статистической оценки различий, было решено вести дальнейшие исследования таким
образом, чтобы в одном сеансе имела бы место работа испытуемого и без маски
(условие I), и в маске
(условие II). С
испытуемым В.Б. были проведены два таких сеанса. В первом сеансе испытуемый
выполнял 120 проб без маски, затем 240 проб с маской и еще 120 проб без маски.
Во втором сеансе последовательность работы с маской и без маски была обратной.
Была восстановлена первоначальная экспозиция изображений - 100 мс. При
рассмотрении результатов первого сеанса обратило на себя внимание сглаживание
видимых различий ВП в условиях работы с маской и без маски. Прежде всего
следует указать на отсутствие видимых относительно коротколатентных компонент
ВП в затылочных зонах и большую выраженность среднелатентных компонент ВП на
разрешительный сигнал в условиях I по сравнению с ранее полученными данными. При общем
качественном сходстве ВП в условиях I и II
можно было видеть среднелатентные компоненты разности реакций на предъявление
классифицируемых изображений в лобных, центральных и теменных зонах,
достигавшие уровня достоверности в отведениях Cz, С4, Pz, P4. Двухфазный характер компонент разности показывает, что в
условиях I в этом
сеансе реакция проявляется быстрее, а в условиях II она развивается позже, но более
сильна (большая амплитуда ВП). При рассмотрении результатов второго сеанса
стало видно, что имела место дальнейшая нивелировка реакций в условиях I и II, и разностные компоненты ВП вообще
перестали проявляться в фоновом шуме, хотя бы визуально заметным образом.
Испытуемая К.З. При регистрации с открытыми глазами ВП на
фоне остаточного шума слабо проявлялись в большинстве отведений. Исключение
представляли затылочные зоны 01 и 02, где присутствовали достоверные ВП с
высокоамплитудными волнами латентностью около 100 мс на оба стимула.
К работе с маской в следующем сеансе испытуемая перешла
без видимых затруднений, количество ошибок классификации достоверно не
изменилось. Характер ВП в общем сохранился, при уменьшении на 20% амплитуды в
затылочных отведениях.
В ходе следующего сеанса с чередованием условий (без
маски и с маской) внутри сеанса испытуемая к концу исследования отметила, что
изображения стали чередоваться "слишком быстро". При апостериорном
редактировании выяснилось, что нажатия кнопки имели место в произвольные
моменты времени. Таким образом, получить пригодный для анализа материал в этом
сеансе не удалось.
Дальнейшие два сеанса были успешными с точки зрения
выполнения и правильности классификации.
В первом сеансе (120 проб без маски, затем 240 проб с
маской и еще 120 проб без маски) изменился общий паттерн ВП на поверхности
головы по сравнению с характерным для этой испытуемой в предыдущих сеансах: ВП
в передних, центральных и теменных зонах превысили в своих пиках установленный
порог достоверности отличия от фона, сохранилась достоверность различий
основных пиков ВП в затылочных зонах.
Сравнение ВП в условиях I и II в этом сеансе показало, что ВП на классифицируемое изображение
при наличии маски подобны ВП при ее отсутствии, но амплитуда их, как правило,
меньше. ВП на разрешительный стимул при этом не заметны вообще. Поэтому
разностные ВП (группа проб без маски минус группа проб с маской) визуально
выражены, достигая достоверности различий в отдельных отсчетах, и в первом
приближении подобны ВП при условии I.
В следующем сеансе (120 проб с маской, 240 проб без
маски, 120 проб с маской) сохранились достоверные ВП только в пробах без маски.
По пробам с маской достоверных пиков не было, по-видимому, за счет увеличения
остаточного шума - возрастания амплитуды фоновой ЭЭГ. Соответственно в этом
сеансе были фактически неразличимы в шуме и разностные ВП.
Испытуемая Н.М. Испытуемой Н.М., также как и К.З., не
потребовалось специальной адаптации к условиям исследования. Уровень ошибок
классификации не превышал 5% в первом же сеансе как без маски (первые 240
проб), так и с маской (следующие 240 проб). Паттерн ВП по пробам без маски
(условие I) у
испытуемой характерен в этом сеансе наличием достоверных относительно
высокоамплитудных монофазных ВП с латентностью пика 250 мс в теменной и
затылочной областях. В затылочной зоне, контралатеральной больному глазу, ВП на
тестирующий стимул имеют приблизительно ту же амплитуду и латентность, но
заметно меньше по длительности ("уже"). ВП по пробам с маской при
сохранении общего паттерна имеют несколько большую латентность (на 20 мс в
теменных и затылочных областях и на 50 мс в центральной области).
Соответственно разностные ВП хорошо различимы и достигают уровня статистической
достоверности как в затылочных, так и в ряде фронтальных, центральных и
теменных отведений.
Во втором сеансе (с чередованием условий по схеме: 120
проб без маски, 240 проб с маской, 120 проб без маски) ВП по пробам без маски в
теменных и затылочных зонах по сравнению с предыдущим сеансом уменьшились и в
затылочных зонах потеряли свой монофазный характер. ВП в передних и центральных
зонах заметным образом не изменились. Характер ВП по пробам с маской сохранился
с уменьшением амплитуды ВП в теменных и затылочных областях. Разностные ВП
приобрели более симметричный характер в затылочных областях и менее
симметричный - в теменных. В передних и центральных областях разностные ВП
практически не изменились.
В третьем сеансе (с чередованием условий по схеме: 120
проб с маской, 240 проб без маски, 120 проб с маской) у испытуемой во второй
половине сеанса ухудшилось общее самочувствие, появилась головная боль. Это
сопровождалось большим количеством ошибок (40 ошибок в последней серии из 120
проб) и несвоевременным нажатием кнопки ответа. Поэтому количество проб,
пригодных для накопления по пробам с маской, оказалось недостаточным для
адекватного сравнения ВП. Что касается ВП по пробам без маски, то по сравнению
с предыдущим сеансом заметных изменений не произошло, за исключением
дальнейшего отклонения формы ВП от монофазной в теменных областях.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
Следует сразу сказать, то для раскрытия мозговых
механизмов феномена альтернативного -прямого - видения необходимы дальнейшие
исследования. Настоящая публикация должна рассматриваться как сугубо
предварительное пилотное исследование. Авторы считают, что данная статья
является целесообразной попыткой первого научного ответа на целый ряд
публикаций в популярной прессе.
При визуальном наблюдении за поведением исследуемых лиц
действительно создается убедительное впечатление о наличии у них способности
видения при закрытых глазах, т.е. наличии альтернативного или прямого видения.
Исследование с испытуемой К.З. в лаборатории С.В.
Медведева показало, что человек в состоянии видеть изображения на экране с
полностью закрытыми маской глазами. Использование изготовленной в лаборатории
маски и двойного слепого контроля существенно уменьшает возможность подтасовки
результатов испытуемыми или их учителями.
Возможность подтасовки, кроме того, маловероятна, если
принять во внимание, что контингент испытуемых составляли в основном подростки,
причем некоторые - с серьезными дефектами зрения.
Таким образом, следует сделать вывод о существовании
феномена "альтернативного видения".
Возможность передачи (научения) способности к такому
видению означает, что можно говорить о методе, а не только о феномене.
Таким образом, проведенная работа не опровергла, а,
наоборот, подтвердила наличие альтернативного видения у обученных испытуемых Мы
говорим об "альтернативном" видении как альтернативе обычному и
используем термин "прямое" видение, чтобы подчеркнуть возможность
видения "в обход" зрительного пути (без проекции изображения на
сетчатку глаза).
Обсуждая результаты инструментальных методов
исследования, следует отметить, что испытуемые охотно шли на контакт и
старательно выполняли задания. Тем не менее, при выполнении заданий появилось
очень большое количество артефактов, существенно снижавших мощность
статистического оценивания.
Данные ЭЭГ подтверждают перестройку мозга на другой режим
функционирования при проведении функциональных проб с
"рассматриванием" предметов с завязанными глазами. В этом режиме
важная роль принадлежит бетта-активности. Появление бетта-активности в
экспериментах у испытуемого В-Б. лишь в неоптимальных условиях (утомление)
свидетельствует, по-видимому, о том, что бетта-ритмом характеризуется
определенная, хотя и длительная фаза становления феномена - все остальные
испытуемые имели существенно меньший срок обучения и становления феномена. Не
исключено, что в тех же целях мозг может использовать и волны
условно-патологического возбуждения (комплексы "острая волна-медленная
волна") у части испытуемых. Возможно, эти перестройки ЭЭГ отражают режим
работы мозга в условиях, когда осуществимо использование его сверхвозможностей
[З]. Наличие сходных изменений ЭЭГ у разных лиц (при исходном различии их ЭЭГ)
косвенно свидетельствует о том, что речь идет не об уникальном феномене, а о
воспроизводимом, обучаемом процессе (явлении). Явление существует, оно
воспроизводимо и может изучаться физиологическими методами.
Результатом проведенных исследований можно также считать
апробацию методики вызванных потенциалов применительно к исследуемой проблеме.
Полученные результаты носят нетривиальный и неоднозначный характер. Они
показывают, в частности, что исследование поставленной проблемы осложняется
нестационарностью реакций испытуемого в процессе исследования, индивидуальными
различиями в паттернах ВП, возможным влиянием процессов адаптации к условиям
исследований. На данном этапе наиболее вероятной представляется гипотеза о том,
что по мере адаптации к условиям исследования использование испытуемыми
механизмов альтернативного (прямого) видения
может вносить существенный вклад, может быть даже превалировать и в ситуации,
предполагающей использование обычного зрения .
У испытуемого В.Б. в начале исследований имела место, по данным ВП, более
четкая дифференциация обычного зрительного и альтернативного, прямого видения.
У него, напомним, в начале исследований с хорошей достоверностью проявлялись
относительно коротколатентные ВП в затылочных областях при работе без маски,
переставшие даже зрительно обнаруживаться при работе с маской. У испытуемых
К.З. и Н.М., относительно меньше владеющих методом, изменения ВП при изменении
условий исследований без маски-в маске носили скорее количественный (но
достоверный!), а не качественный характер. То же имело место и у В.Б. на
последующих стадиях исследования, вплоть до полного исчезновения сколько-нибудь
заметных различий ВП в условиях без маски-в маске.
Мы оцениваем серьезность представленных положений. Если
явление динамики ВП в затылочной области, отражающее "приход и
неприход" информации в эту область по традиционному пути, будет и далее
подтверждаться, придется более настойчиво изучать способы альтернативной
передачи зрительной информации. Возможно ли это принципиально? Мозг отгорожен
от внешнего мира несколькими оболочками, он достаточно защищен от механических
повреждений. Однако, через все эти оболочки мы регистрируем то, что происходит
в мозге, причем потери в амплитуде сигнала при прохождении через эти оболочки
удивительно невелики - по отношению к прямой регистрации с мозга сигнал
уменьшается по амплитуде не более чем в два-три раза [4]. Возможность прямой
активации клеток мозга фактором внешней среды и, в частности, электромагнитными
волнами, что осуществляется в процессе лечебной электромагнитной стимуляции,
легко доказывается развивающимся в этих условиях клиническим эффектом. Как один
из вариантов можно, по-видимому, допустить, что в условиях формирования
альтернативного - прямого - видения результат достигается действительно за счет
прямого видения, прямой активации клеток мозга факторами внешней среды. Нельзя
полностью исключить и локационный механизм феномена, однако и то, и другое
требует по крайней мере еще нескольких открытий в области механизмов мозга.
Не настаивая на истинности рабочих построений, с
наименьшими выходами за рамки известного, по-видимому, можно предположить также
сугубо предварительно, что альтернативное зрение осуществляется с помощью кожи.
Прямых доказательств этому пока нет, но есть ряд косвенных.
Эти соображения базируются на следующем.
1. Кожа формируется в онтогенезе из одного зачатка с
нервной системой. 2. В обучении альтернативному видению важным этапом является
сопоставление ощущений кожи с цветом и другими свойствами предметов.
3. Ослабление первичных ВП в затылочной области может
происходить при усилении ВП в соматосенсорной области.
4. В природе существует феномен зрения поверхностью
("кожей") тела - у некоторых морских беспозвоночных, у бабочек [5].
5. И наконец, феномен "чтения, опознания" кожей
контактно предъявляемых слов, цифр, изображений известен широко, воспроизводим
практически у всех и при повторении усиливается. Кстати, хотя официально
"принят" не был, но не был опровергнут феномен Розы Кулешовой (50-е
годы XX в.) - опознание
цвета кожей пальцев рук.
Возможно, в процессе обучения альтернативному видению
происходит не только проявление потенциальных свойств кожи, но и переобучение
мозга, может быть, как проявление одной из его сверхвозможностей.
Мы все-таки приводим здесь эти соображения как возможные
материальные механизмы явления, как антитезу заманчивого нематериалистического
представления механизма феномена альтернативного видения. Следует отметить,
что, основываясь на результатах представленного пилотного исследования, не
представляется возможным выдвинуть убедительную гипотезу о физиологических
механизмах альтернативного видения. Тем не менее, представленные результаты
свидетельствуют о целесообразности проведения дальнейших исследований в этой
области.
ВЫВОДЫ
1. Экспериментально показано существование феномена так
называемого альтернативного видения.
2. Показано, что "включение" альтернативного
видения изменяет характер ЭЭГ.
3. Наблюдаются статистически достоверные разности
компонент ВП, зарегистрированных при классификации изображений в условиях
обычного и альтернативного видения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бронников В.М. Познай себя. М.: Культура, 1998. 95с.
2. Бронников В.М. Системные технологии развития человека,
I ступень обучения. М-:
Культура, 1998. 46с.
3. Бехтерева Н.П. Мозг человека - сверхвозможности и
запреты //Наука и жизнь. 2001. № 7. С. 14.
4. Бехтерева Н.П. Биопотенциалы больших полушарий
головного мозга при супратенториальных опухолях. М.: Медгиз. 1960. 187 с.
5.
Aizenherg /., Tkachenko A., Weiner S. et al. Calcific microlenses as part of
the photoreceptor system in Brittle-stars // Nature. 2001. V. 412. P. 819.
МОЗГ ЧЕЛОВЕКА
Наука -
дальний поиск
Раздумья
ученого
МОЗГ
ЧЕЛОВЕКА - СВЕРХВОЗМОЖНОСТИ И ЗАПРЕТЫ
Крамольные
идеи, изложенные в этой
статье, - они
и есть крамольные,
но других
пока нет и,
может быть,
не будет.
А впрочем...
Все бывает.
Н. П.
Бехтерева
ХХ век
оказался веком взаимообогащающих изобретений и открытий в самых
разных областях. Современный человек
прошел путь от букваря до Интернета,
но тем не
менее не справляется с организацией сбалансированного мира. Его
"биологическое" во многих уголках мира, да иногда и глобально
торжествует
над разумом и
реализуется агрессией, такой выгодной в малых дозах, как
активатор
возможностей мозга, такой разрушительной в больших. Век
научно-технического прогресса и век кровавый... Мне кажется, что ключ
перехода от
века кровавого к эпохе (веку?) процветания спрятан под
несколькими
механическими защитами и оболочками, на поверхности и в
глубине мозга
человека...
ХХ век внес
много ценного в копилку фундаментальных знаний о мозге
человека.
Часть этих знаний уже нашла применение в медицине, но
сравнительно
мало используется в воспитании и обучении. Человек как
индивидуум
уже пользуется достижениями фундаментальных наук о мозге.
Человек как
член общества имеет еще мало "профита" и для себя и для
общества, что связано в большой мере с
консерватизмом общественных устоев
и трудностью
формирования общего языка между социологией и
нейрофизиологией. Здесь имеется в виду перевод достижений в изучении
закономерностей работы мозга с языка нейрофизиологии в приемлемую для
воспитания и
обучения форму.
Попробуем же
разобраться, находимся ли мы "на пути" к мистической мудрости
"Шамбалы" (сказочная страна мудрецов в Тибете. - Прим. ред.),
если
находимся, то
где? Единственный надежный путь к необходимой и достаточной
мудрости в
межличностных, личностно-общественных и межобщественных
отношениях,
рационально-реальный путь к "Шамбале" лежит через дальнейшее
познание
законов работы мозга. Путь к этому знанию человечество
прокладывает
совместными усилиями нейрофизиологии и нейропсихологии,
укрепленных
сегодняшними и завтрашними технологическими решениями.
ХХ век
унаследовал и развил данные и представления о базисных механизмах
работы мозга
(Сеченов, Павлов), в том числе и мозга человека (Бехтерев).
Комплексный
метод изучения мозга человека и технологический прогресс в
медицине в ХХ
веке принес и наиболее крупные достижения в познании
принципов и
механизмов работы мозга человека. Сформулированы формы
организации
мозгового обеспечения интеллектуальной деятельности человека,
надежности
функционирования его мозга, механизма устойчивых состояний
(здоровья и
болезни), показано наличие в мозгу детекции ошибок, описаны ее
корковые и
подкорковые звенья, обнаружены разные механизмы собственной
защиты мозга.
Значение этих открытий для понимания возможностей и
ограничений
здорового и больного мозга трудно переоценить.
Возможности мозга интенсивно изучаются и
будут изучаться, на пороге стоит
задача
открытия (или закрытия?) мозгового кода мыслительных процессов.
Мозг человека
заранее готов ко всему, живет как бы не в нашем веке, а в
будущем,
опережая сам себя.
Что же мы
знаем на сегодня о тех условиях, тех принципах, на основе
которых
реализуются не только возможности, но и сверхвозможности мозга
человека? И
что же такое его защитные механизмы, сверхзащита, а может
быть, и
запреты?
Однажды - а
во сверхускоряющемся беге времени, пожалуй что и давно - уже
больше
тридцати лет назад, стимулируя одно из подкорковых ядер, мой
сотрудник
Владимир Михайлович Смирнов увидел, как больной буквально на
глазах стал
раза в два "умнее": в два с лишним раза возросли его
способности к
запоминанию. Скажем так: до стимуляции этой, вполне
определенной
точки мозга (знаю, но не скажу какой!) больной запоминал 7+2
(то есть в
пределах нормы) слов. А сразу после стимуляции - 15 и больше.
Железное
правило: "каждому данному больному - только то, что именно ему
показано". Мы не знали тогда, как "вернуть джинна в
бутылку", и не стали с
ним
заигрывать, а активно подтолкнули к возвращению - в интересах
больного. А
это была искусственным образом вызванная сверхвозможность
человеческого
мозга!
О
сверхвозможностях мозга мы знаем давно. Это, прежде всего, врожденные
свойства
мозга, определяющие наличие в человеческом обществе тех, кто
способен
находить максимум правильных решений в условиях дефицита
введенной в
сознание информации. Крайние случаи. Люди такого рода
оцениваются
обществом как обладатели талантов и даже гении! Ярким примером
сверхвозможностей мозга являются разные
творения гениев, так называемый
скоростной
счет, почти мгновенное видение событий целой жизни в
экстремальных
ситуациях и многое другое. Известна возможность обучения
отдельных лиц
множеству живых и мертвых языков, хотя обычно 3-4
иностранных
языка являются почти пределом, а 2-3 - оптимальным и
достаточным
количеством. В жизни не только таланта, но и так называемого
обычного
человека временами возникают состояния озарения, и иногда в
результате
этих озарений в копилку знаний человечества ложится много
золота.
В наблюдении
В. М. Смирнова приведено как бы обратное событие по сравнению
с теми, о
которых упоминается далее, однако, может быть, в нем есть и
ответ на еще
не сформулированный здесь вопрос к мозгу: что же и как
обеспечивает
сверхвозможности? Ответ и ожидаемый и простой: в обеспечении
интеллектуальных сверхвозможностей важнейшую роль играет активация
определенных,
а вероятно, и многих мозговых структур. Простой, ожидаемый,
но -
неполный. Стимуляция была короткая, феномен "не застрял". Мы все
тогда так
боялись возможной платы мозга за сверхвозможности, так внезапно
раскрытые.
Ведь они были здесь раскрыты не в реальных условиях озарения, а
полууправляемо, инструментально.
Таким
образом, сверхвозможности бывают исходные (талант, гений) и могут
при
определенных условиях оптимального эмоционального режима проявляться в
форме озарения
с изменением режима (скорости) времени и в экстремальных
ситуациях
тоже, по-видимому, с изменением режима времени. И, что самое
важное в
наших знаниях о сверхвозможностях, они могут формироваться при
специальном
обучении, а также в случае постановки сверхзадачи.
Жизнь
столкнула меня с группой лиц, которые под руководством В. М.
Бронникова
обучаются многому, в частности видеть с закрытыми глазами.
"Мальчики Бронникова" получили и демонстрируют свои сверхвозможности,
приобретенные
в результате планомерного длительного обучения, осторожно
раскрывающего
способности к альтернативному (прямому) видению. При
объективном
исследовании удалось показать, что в электроэнцефалограмме
(ЭЭГ) такое
обучение проявляет условно-патологические механизмы,
работающие на
сверхнорму. "Условно-патологические", по-видимому, в
условиях
собственных, специальных мозговых механизмов защиты.
Количественное накопление данных о возможностях и запретах мозга, о
двуединстве -
по крайней мере многих, если не всех его механизмов, -
сейчас на
грани перехода в качество - на грани получения возможности
целенаправленного формирования человека сознательного. Однако переход от
познания закономерностей природы к разумному
пользованию ими не всегда
быстрый, не
всегда легкий, но всегда тернистый.
И все же,
если подумать об альтернативах - жизнь в ожидании нажатия кнопки
ядерного
чемодана, экологической катастрофы, глобального терроризма,
понимаешь,
что, как бы ни был труден этот путь, он - наилучший: путь
формирования
человека сознательного и, как следствие, общества и сообществ
людей
сознательных. А формировать человека сознательного можно только на
основе знания
принципов и механизмов работы мозга, его возможностей и
сверхвозможностей, механизмов защиты и пределов, а также понимания
двуединства
этих механизмов.
Итак, каковы
же эти двуединые механизмы мозга, два лица Януса, о чем здесь
идет речь?
Сверхвозможности и болезнь, защита, как разумный запрет, и
болезнь и
многое, многое другое.
В идеальном
варианте пример сверхвозможностей - это долго живущие гении,
умеющие
принимать правильные решения по минимуму введенной в сознание
информации и
не сгорающие из-за наличия у них адекватной собственной
защиты. Но
как часто гений как будто бы "пожирает" себя, как будто бы
"ищет" конца. Что это? Недостаток собственной защиты мозга как
"внутри"
обеспечения
одной функции, так и во взаимодействии различных функций? А
может быть,
ее, эту защиту, можно формировать, усиливать - особенно с
детства,
распознав в способном ребенке задатки интеллектуальных
сверхвозможностей?
В течение
многих десятилетий и даже веков обучение практически важным
знаниям шло
при воспитании (закреплении в памяти моральных ценностей) и
тренировке
памяти. Загадка памяти до сих пор не решена, несмотря на
Нобелевские
премии в области медицины. А значение раннего формирования
"морального" базиса памяти (хотя так это и не называется) для
общества
было очень
велико, у подавляющего большинства сначала детей, а затем
взрослых
заповеди превращались в мозгу в затверженную матрицу - ограду, не
позволяющую
преступать их, практически определяющую поведение человека и
больно
наказывающую преступившего. Муки совести (если она
сформировалась!), трагедия раскаяния - все это, активированное через
детекторы
ошибок, ожившее в мозгу преступившего, вместе со "страшными
карами",
обещанными уже в раннем детстве за преступление заповедей, в
обществе в
целом работали сильнее судебных взысканий. В реальной
сегодняшней
жизни многое, в том числе "страшные кары", муки совести и т.
д., мягко
говоря, трансформировалось, да и в прошлом останавливало далеко
не всех.
Пренебрегая запретами матрицы памяти, заложенными в прошлых
поколениях и
не закладываемыми сейчас, человек шагает к свободе и духа, и
криминала.
В случае, о
котором говорилось выше, память работала прежде всего как
механизм
запрета или, если хотите, как механизм "локального невроза". Но
если о
матрице памяти в мозге ничего не знали, да так ее и не называли, то
к самой
памяти как к главному механизму, позволяющему нам выживать в
здоровье и
болезни, в старом варианте обучения все же относились куда
более
бережно, чем сейчас.
Память уже с
раннего детства формирует матрицы, где далее работают
автоматизмы.
Тем самым она освобождает наш мозг для переработки и
использования
огромного информационного потока современного мира,
поддерживая
устойчивое состояние здоровья. Но память сама нуждается в
помощи, и
особенно важно заранее помочь ее наиболее хрупкому механизму -
считыванию. И
раньше это, по-видимому, осуществлялось при большом объеме
заучивания
наизусть и особенно - трудно заучиваемой прозы мертвых языков.
Память,
"задвинув" и "задвигая" в автоматический режим все
стереотипное,
все снова и
снова освобождает, открывает нам огромные возможности мозга.
Надежность
этих огромных возможностей определяется многими факторами, и
важнейшие из
них - ежедневная постоянная тренировка мозга любым и каждым
фактором
новизны (ориентировочный рефлекс!), многозвеньевой характер
мозговых
систем, наличие у этих систем при обеспечении нестереотипной
деятельности
не только жестких, то есть постоянных звеньев, но и звеньев
гибких
(переменных) и многое другое. В процессе создания условий для
реализации
возможностей и сверхвозможностей мозга те же механизмы - и
прежде всего
базисный механизм - память - выстраивают частокол защиты и, в
частности,
защиты человека от самого себя, биологического в нем, его
негативных
устремлений, а также от различных экстренных жизненных
ситуаций.
Это -
ограничительная роль матрицы памяти в поведении ("не убий"...). Это
- и ее
избирательный механизм ограничений, механизм выявления ошибок.
Что это за
механизм защиты от ошибок, ограничения, запрета - детектор
ошибок? Мы не
знаем, дарит ли природа этот механизм человеку с рождения.
Но скорее
всего - нет. Мозг человека развивается, обрабатывая поток
(приток!)
информации, адаптируясь к среде методом проб и ошибок. При этом
в обучающемся
мозге наряду с зонами, обеспечивающими деятельность за счет
активации,
формируются зоны, реагирующие избирательно или преимущественно
на отклонение
от выгодной, "правильной в данных условиях" реакции на
ошибку. Эти
зоны, судя по субъективной реакции (тип беспокойства), связаны
с входящими в
сознание атрибутами эмоциональной активации. На человеческом
языке - хотя
детекторы ошибок, по-видимому, не только человеческий
механизм -
это звучит так: "что-то... где-то... неправильно, что-то...
где-то - не
так...".
До сих пор мы
говорили (в том числе и о важнейшем открытии В. М. Смирнова)
о
возможностях и физиологическом базисе сверхвозможностей. А как в обычных
условиях
вызвать сверхвозможности и всегда ли это возможно и, что очень
важно, -
допустимо?
Сейчас на
вопрос "всегда ли" ответа нет. Однако можно вызывать
сверхвозможности гораздо чаще, чем это случается в повседневности.
Уже
говорилось о том, что мозг гения способен статистически правильно
решать задачи
по минимуму введенной в сознание информации. Это - как бы
идеальное
сочетание интуитивного и логического склада ума.
Проявление
мозга гения мы видим по решаемым им сверхзадачам - будь то
"Сикстинская мадонна", "Евгений Онегин" или открытие
гетеропереходов.
Легкость принятия
решений происходит с помощью оптимальных активационных
механизмов
главным образом, по-видимому, эмоционального толка. Они же
ответственны
за радость творчества, особенно если процесс сочетается с
оптимальной
собственной защитой мозга... А эта оптимальная защита
складывается
прежде всего из баланса мозговых перестроек при эмоциях
(выражаясь
физиологически - в пространственной разнонаправленности
развития в
мозге сверхмедленных физиологических процессов разного знака) и
оптимальной
медленноволновой ночной "чистки" мозга (надо "не выбросить с
водой
ребенка" и не оставить слишком много "мусора")...
И все же,
хотя память есть базисный механизм обеспечения возможностей и
сверхвозможностей, ни талант, ни тем более гениальность только к ней не
сводятся.
Вспомните хотя бы книгу отечественного ученого-психолога А. Р.
Лурии
"Большая память маленького человека"...
Сверхвозможности у "обычных" людей в отличие от гениев проявляются
- если
проявляются -
при необходимости решения сверхзадач. При этом мозг
оказывается в
состоянии, в интересах оптимизации своей работы,
использовать
и условно-патологические механизмы, в частности -
гиперактивации, естествен но, при достаточной защите, не дающей
превратиться
могущественному помощнику в эпилептический разряд.
Сверхзадачу
может поставить жизнь, а вот решаться она может и
самостоятельно, и с помощью учителей, и есть в этой жизни решения, когда
за результат
можно заплатить и высокую цену. Пожалуйста, не путайте с
печально
знаменитым "цель оправдывает средства".
Как известно
из истории религии, Иисус Христос дал зрение слепому
верующему,
предположительно, прикоснувшись к нему. До самого последнего
времени в
попытках не объяснить - куда там, - а хотя бы понять возможность
этой
возможности приходилось привлекать понятие так называемой психической
слепоты -
редкого истерического состояния, когда "все в порядке, а человек
не
видит", но может прозреть при сильной эмоциональной встряске.
Но вот
сейчас, уже совсем под конец жизни, сижу вместе с Ларисой за
большим
"заседательским" столом. На мне - подаренное сыном ярко-красное
шерстяное мохеровое пончо. "Лариса,
какого цвета моя одежда?" - "Красная,
- спокойно
отвечает Лариса и на мое ошеломленное молчание начинает
сомневаться,
- а может быть, синяя?" - Под пончо у меня темно-синее
платье. -
"Да, - говорит далее Лариса, - я еще не всегда могу четко
определить
цвет и форму, надо еще потренироваться". Позади несколько
месяцев очень
напряженного труда Ларисы и ее учителей - Вячеслава
Михайловича
Бронникова, его сотрудницы врача Любови Юрьевны и время от
времени -
красавицы-дочери Бронникова 22-летней Наташи. Она тоже это
умеет... Все
они учили Ларису видеть. Я присутствовала почти на каждом
сеансе
обучения видению абсолютно слепой Ларисы, лишившейся глаз в
восьмилетнем
возрасте - а сейчас ей 26! Слепая девочка - девушка
адаптировалась к жизни и, конечно, прежде всего благодаря своему
немыслимо
заботливому
отцу. И потому, что она, наверное, очень старалась, ведь злая
судьба,
казалось, не оставила ей выбора.
Когда ей
рассказали о возможности видеть после специального обучения по
методике В.
М. Бронникова, ни она, ни мы не представляли себе трудность,
трудоемкость
учения как плату за желаемый результат.
Какая
хорошенькая сейчас Лариса! Как распрямилась, повеселела, как она
верит в новое
для нее будущее.. Даже страшно! Ведь она еще не дошла до
того
удивительного умения видеть без помощи глаз, которое нам
демонстрируют
более "старые" ученики Бронникова. Но она уже очень многому
научилась, и
об этом нужен специальный рассказ.
Рассказам о
том, что уже существует на самом деле, люди обычно не верят.
Журналисты
снимают фильмы, показывают, рассказывают. Кажется (а может
быть, это так
и есть на самом деле), ничего не скрывается. И все равно -
подавляющее
большинство осторожничает: "Не знаю, в чем, но в чем-то здесь
фокус"
или "Они подглядывают сквозь повязку" - черную глухую повязку на
глазах.
А я после удивительного
фильма о возможностях методики Бронникова думала
не столько о
науке, научном чуде, сколько о Ларисе - Ларисе как
несчастной,
трагически обокраденной девочке, Ларисе, как о человеке,
которому в
великой ее беде и подглядывать-то нечем - глаз нет совсем.
Лариса - что
называется, трудный случай для обучения. То, что лишило ее
зрения, - из
арсенала самых страшных "страшилок". Отсюда меняющийся у нее
психологический настрой. Вместе с новыми возможностями, наверное, в ее
мозге оживает
и страшная картина преступления, новое осознание его
трагических
последствий, долгие годы проб и ошибок в приспособлении к
изменившемуся
миру. Но в девочке за эти долгие годы не умерла мечта. "Я
всегда верила,
что буду видеть", - шепчет Лариса. Ее, Ларису, их,
"мальчиков Бронникова" (сын Бронникова, больные на разных
стадиях
обучения), мы
обследовали с помощью так называемых объективных методов
исследования.
Электроэнцефалограмма (ЭЭГ), биотоки мозга Ларисы резко отличаются от
привычной
картины ЭЭГ здорового взрослого человека. Частый ритм, в норме
обычно едва
просматриваемый (так называемый бета-ритм), присутствует у
девушки во
всех отведениях, во всех точках мозга. Это, как традиционно
считается,
отражает преобладание возбудительных процессов. Ну еще бы,
жизнь Ларисы
трудна, требует напряжения. А вот альфа-ритма, более
медленного
ритма здоровых людей, связанного со зрительным каналом, у
Ларисы
поначалу было очень немного. Но ЭЭГ Ларисы в целом - не на слабые
нервы
специалиста. Если бы не знать, чья это ЭЭГ, можно было бы думать о
серьезной
болезни мозга - эпилепсии. В энцефалограмме Ларисы полно так
называемой
эпилептиформной активности. Однако то, что мы здесь видим,
лишний раз
подчеркивает часто забываемое (золотое!) правило клинической
физиологии:
"ЭЭГ-заключение - это одно, а медицинский диагноз, диагноз
болезни
ставится обязательно при ее клинических проявлениях". Ну, конечно,
плюс ЭЭГ для
уточнения формы болезни. Эпилептиформная активность, особенно
типа острых
волн и групп острых волн, - тоже ритм возбуждения. Обычно - в
больном
мозге. В ЭЭГ Ларисы много этих волн, а изредка виден почти
"местный
припадок", не распространяющийся даже на соседние области мозга,
ЭЭГ-"эквивалент" припадка.
Мозг Ларисы
активирован. И, по-видимому, в дополнение к тем, о которых мы
знаем, надо
искать и открывать новые механизмы, прочно защищавшие мозг
Ларисы в
течение многих лет от распространения патологического
возбуждения,
которое одно и является главной причиной развития болезни -
эпилепсии.
(При обязательной недостаточности защитных механизмов или в
результате
этой недостаточности, конечно.)
Объективное
исследование биопотенциалов мозга может оцениваться различно.
Можно
написать: доминирование бета-ритма и единичных и групповых острых
волн. Не
страшно? Да, и вдобавок - правда. Можно по-другому:
распространенная и локальная эпилептиформная активность. Страшно? Да, и
вдобавок -
уводит куда-то от правды о мозге Ларисы. Отсутствие каких-либо
проявлений
эпилепсии в медицинской биографии Ларисы не дает оснований для
и вообще-то
неправомерного диагноза заболевания. В том числе и по тому
множеству
ЭЭГ, которые были зарегистрированы у Ларисы в процессе обучения
видению по
методике Бронникова. Я полагаю, что в данном случае правомерно
говорить об
использовании мозгом Ларисы в условиях ее жизненной
сверхзадачи
не только обычных возбудительных процессов, но и
гипервозбуждения. В ЭЭГ это отражается уже описанным сочетанием
распространенной бета-активности и единичных и групповых острых
(условно-эпилептиформных) волн. Связь того, что наблюдалось в ЭЭГ, с
реальным
состоянием Ларисы прослеживалась очень наглядно: ЭЭГ была четко
динамичной,
причем динамика ее была зависимой и от исходного фона ЭЭГ, и
от сеансов
обучения.
У нас в
запасе методов исследования были еще сверхмедленные процессы, их
различные
соотношения и так называемые вызванные потенциалы. Анализ
сверхмедленных потенциалов также подчеркнул высокую динамичность и
глубину,
интенсивность физиологических перестроек в мозге Ларисы.
Широко
распространенный прием вызванных потенциалов дает обычно достаточно
надежные
сведения о мозговых входах сигналов, поступающих по каналам
органов
чувств. Сейчас, по-видимому, уже можно исследовать реакцию на
некоторые
световые сигналы у Ларисы - в ЭЭГ реакция на яркий свет уже
появилась,
однако несколько месяцев назад нам казалось более
целесообразным (надежным) получить такого рода сведения у человека с
хорошим
естественным зрением и полностью обученного альтернативному
(прямому)
видению.
Наиболее
"продвинутому" ученику и сыну учителя В. М. Бронникова - Володе
Бронникову
предъявлялись зрительные (на мониторе - животные, мебель)
изображения
при открытых глазах и глазах, закрытых глухой массивной черной
повязкой.
Количество предъявлений этих сигналов было достаточным для
статистически
достоверного выявления местных вызванных ответов (вызванный
потенциал).
Вызванная реакция на зрительные сигналы, предъявляемые при
открытых
глазах, показала достаточно тривиальные результаты: вызванный
ответ
регистрировался в задних отделах полушарий. Первые попытки
регистрации
вызванных потенциалов на аналогичные (те же) зрительные
сигналы с
плотно закрытыми глазами не удались - анализу мешало огромное
количество
артефактов, наблюдаемых обычно при дрожании век или движении
глазных
яблок. Для устранения этих артефактов на глаза Володи была
наложена
дополнительная, но уже плотно прилегающая к векам повязка. (Это -
из практики
клинической физиологии.) Исчезли артефакты. Но исчезло (на
время) и альтернативное зрение ,
зрение без участия глаз! Володя
через пару
дней вновь восстановил альтернативное видение, давая правильные
словесные
ответы при двойном закрытии глаз. Его ЭЭГ менялась и в первом, и
в этом
случае. Однако при буквальном "замуровывании" глаз Володи нашей
дополнительной повязкой зрительные вызванные потенциалы не
регистрировались. А Володя продолжал давать правильные ответы на
сигналы,
правильно
опознавал предъявляемые предметы! По ЭЭГ создавалось
впечатление,
что сигнал поступает в мозг непосредственно, меняя общее его
состояние. Но
вот вхождение сигнала в мозг - вызванные потенциалы - после
восстановления альтернативного видения перестало регистрироваться. Можно
было бы себе
представить... - как всегда, объяснение можно подыскать. Но
вот что резко
сузило возможности "просто" объяснить исчезновение вызванных
потенциалов
при закрытых глазах.
Дело в том,
что после освоения Володей альтернативного видения, скажем
так, в
осложненных условиях - обычная повязка плюс слабое давление на
глазные
яблоки - вызванные потенциалы перестали регистрироваться и при
исследовании
с открытыми глазами. По данным объективных методов, которым
мы привыкли
доверять больше субъективных, Володя Бронников как бы также
использовал
альтернативное видение в условиях, когда можно было
использовать
обычное... Это утверждение - серьезное. Оно нуждается в
проверках и
перепроверках. Кроме Володи есть и другие, уже хорошо
обученные
альтернативному видению. Наконец, уже созревает для таких
исследований
Лариса. Но если этот феномен подтвердится, придется думать об
альтернативной (какие каналы?) передаче зрительной информации или о
прямом
поступлении
информации в мозг человека, минуя органы чувств. Возможно ли
это? Мозг
отгорожен от внешнего мира несколькими оболочками, он прилично
защищен от
механических повреждений. Однако через все эти оболочки мы
регистрируем
то, что происходит в мозге, причем потери в амплитуде сигнала
при
прохождении через эти оболочки удивительно невелики - по отношению к
прямой
регистрации с мозга сигнал уменьшается по амплитуде не более чем в
два-три раза
(если уменьшается вообще!).
Так о чем же
здесь идет речь, к чему нас подводят наблюдавшиеся факты?
Физик С.
Давитая предложил оценивать формирование
альтернативного
зрения как феномен прямого видения. Речь, таким
образом, идет о
возможности
непосредственного поступления информации в мозг, минуя органы
чувств.
Возможность
прямой активации клеток мозга факторами внешней среды и, в
частности,
электромагнитными волнами в процессе лечебной электромагнитной
стимуляции
легко доказывается развивающимся эффектом. Можно, по-видимому,
допустить,
что в условиях сверхзадачи - формирования
альтернативного
зрения - результат достигается действительно за счет
прямого видения,
прямой
активации клеток мозга факторами внешней среды. Однако сейчас это -
не более чем
хрупкая гипотеза. А может быть, сами электрические волны
мозга умеют
"обыскивать" внешний мир? Типа "радиолокаций"? А может
быть,
всему этому
есть другое объяснение? Надо думать! И изучать!
Какого рода
защитный механизм должен играть ведущую роль в возможностях
мозга Ларисы
использовать и нормальные и условно-патологические виды
активности?
Много лет назад, прицельно исследуя эпилептический мозг, я
пришла к
выводу, что не только локальная медленная активность, отражая
изменения в
мозговой ткани, обладает одновременно и защитной функцией (как
показал
известный английский физиолог Грей Уолтер в 1953 году). Функция
подавления
эпилептогенеза присуща физио-логическим процессам,
проявляющимся
высоковольтной медленной активностью пароксизмального типа.
Предположение
было проверено: на область эпилептогенеза был подан местно
синусоидальный ток, модулирующий эти медленные волны, - он четко подавил
эпилептиформную активность!
При эпилепсии
мы видим эту защиту уже недостаточно активной, ее "перестает
хватать"
для подавления эпилептогенеза. И далее, усиливаясь, эта наша
наиболее
важная физиологическая защита становится сама явлением
патологическим, выключая сознание на все более длинный срок. Всячески
оберегая
Ларису от необязательной перегрузки, мы не проводили еще у нее
запись ЭЭГ
сна. Это главным образом интересно нам, хотя и не опасно для
Ларисы - и
даже может быть небесполезно. По ЭЭГ Ларисы и по аналогии с тем
огромным
международным опытом исследования эпилептиформной активности и
эпилепсии,
Лариса работает на формирование зрения (прямого видения) за
счет разных
механизмов активации, балансируемых собственной
физиологической защитой. Однако неправильно было бы полностью
пренебрегать
тем, что в
ЭЭГ Ларисы много одиночной и групповой острой, в том числе
высоковольтной, активности - она здесь как бы "на грани"
физиологического;
и тем, что в
ее ЭЭГ, записанной в бодрствующем состоянии, эпизодически
обнаруживается высоковольтная пароксизмальная медленная активность -
двуединый
механизм мозга, его надежная защита, тоже уже "на грани"
превращения в
проявление патологическое. Напоминаю здесь тем, кто не
знаком с этим
направлением наших работ: появление в бодрствующем состоянии
внезапных
высоковольтных медленных волн в ЭЭГ отражает переход
физиологического
процесса защиты в явление патологическое! В данном
конкретном
случае, однако, по-видимому, все еще выполняющего свою
важнейшую
физиологическую роль, поскольку отсутствуют клинические
проявления
эпилепсии.
Умение
владеть собой расценивается прежде всего как проявление адаптации.
Физиологически реализация эмоций "малой кровью" (без
распространения
патологического возбуждения) осуществляется при сбалансированности
сверхмедленных процессов - тех, которые в мозге связаны с развитием
эмоций, и
тех, которые в том же мозге ограничивают их распространение
(сверхмедленные физиологические процессы другого знака). Эта форма
защиты,
как и
описанная выше, также может иметь свое патологическое лицо -
усиливаясь,
защита препятствует развитию эмоций, вплоть до появления
состояний,
определяемых как эмоциональная тупость. Является ли защита,
рассмотренная
по ЭЭГ, не только защитой, но и запретом? В известной мере и
до известной
степени - да. И прежде всего в отношении патологии или
условной
патологии, в данном случае - условно-эпилептогенной активности.
Уже и здесь
можно, правда, с некоторой натяжкой говорить о двуединстве
физиологической защиты. Защита "от" и запрет "на"
развитие эмоции гораздо
определеннее
во втором защитном механизме.
По мере
продвижения от физиологического процесса к патологическому его
запретительная функция выступает все ярче.
У обоих
приведенных здесь механизмов защиты, в отличие от того, который
формируется
памятью, есть физиологические корреляты, что делает их как бы
"ручными" для изучения. Сведения о них приведены здесь по
поводу разговора
о Ларисе, но
не все является результатом прямых исследований,
"запретительная" роль детектора ошибок проявляется не в его
физиологических коррелятах, хотя они имеются. Запретительные свойства
детектора
ошибок проявляются в субъективном, эмоциональном, а далее -
нередко в
поведенческом и двигательном компонентах. Однако потенциальное
двуединство
феномена детекции ошибок также существует. Детектор ошибок
является в
норме нашей защитой, но при гиперфункции вызывает
патологические проявления типа невроза, навязчивых состояний; от страха,
оберегающего
нас от нередко очень чувствительных последствий наших ошибок,
до невроза,
когда детектор не "предлагает" (напоминает, намекает!), но
требует,
доминирует и в крайней форме выводит человека из социальной
жизни.
В отличие от
сказанного выше, все известное о памяти - самом главном,
базисном
механизме, определяющем устойчивое состояние и здоровья, и
болезни, в
значительной мере поддерживающем поведение большинства членов
общества в
рамках моральных ценностей, морального "кодекса законов", -
оказывается
пока результатом анализа лишь проявлений активности человека.
Как я писала
вначале, мы - пока, по крайней мере, - видим лишь результаты
невидимой
работы памяти; прямые физиологические корреляты этого важнейшего
механизма
работы мозга неизвестны.
Механизмы
работы мозга должны и далее интенсивно изучаться. На мой взгляд,
известным на
сегодня физиологических закономерностям, в том числе и
приведенным
здесь, уже должно быть найдено место в преподавании
человековедения или, проще, предмета: "познай самого себя".
Работа
выполнена по гранту поддержки научных школ ╧ 00-15-97893.
Академик Н.
БЕХТЕРЕВА.
|
|